Расследование «Military Крым»

В этом году исполнилось 90 лет  еще одному трагическому событию в истории России – гибели ее Верховного правителя  адмирала А.В.Колчака. Несмотря на определенный «информационный прорыв» в освещении биографии этой неординарной личности, отмечаемый в последние годы, в его судьбе еще много белых пятен, что дает пищу для различных догадок и домыслов. Стенограммы допросов адмирала, проводившихся перед его расстрелом, уже многократно проанализированы историками. Мы попытаемся взглянуть на них с позиций юриста, а точнее следователя…

М.Михайлов (Симферополь) 

Допросы адмирала Колчака глазами современного следователя

В попытке объективно оценить личность адмирала А.В. Колчака и даже попытаться сделать вывод о его внутренних качествах и особенностях характера, мы обратились к документам, характеризующими последний и самый трагический период в жизни этого человека – к Протоколам заседаний Чрезвычайной следственной комиссии, в ходе работы которой, производились так называемые допросы адмирала.

Через стенограммы показаний допрашиваемого, на наш взгляд, можно получить представление и о выбранной им перед «следователями» линии поведения, и о степени его откровенности и даже об особенностях его личности. Эти же документы, как нам представляется, позволяют понять истинные цели работы комиссии, степень компетентности в следственной работе ее членов, и определить тактическую картину противостояния допрашивающих и допрашиваемого.

Однако прежде необходимо отметить обстановку производства этих «следственных действий», осветить предысторию и охарактеризовать их участников.

15 января 1920 года А.В. Колчак, и его окружение, отступая на Восток по Транссибирской магистрали, под «параллельной охраной» чехов и большевиков, прибыли в Иркутск, власть в котором захватил эсеровский Политцентр. В 21 час адмиралу было объявлено, что он арестован, и его препроводили в губернскую тюрьму в одиночную камеру №5 на первом этаже. Условия содержания были достаточно жесткими. Размеры камеры, восемь шагов на четыре, железная кровать, железный стол, неподвижный табурет, в углу выносное ведро, таз, кувшин. В камере было холодно, что являлось особенно чувствительным для простуженного А.В. Колчака. Свет выключался в восемь вечера. Из того, что А.В. Колчак был помещен в одиночную камеру, следует вывод, что оперативная работа с ним не велась, и, наверное, сложно было подобрать сокамерника, который мог бы вызвать доверие у узника такого уровня. Да, и были ли у новой власти в те дни профессионалы, способные вести такую работу, вообще?

Единственное тактическое условие, которое было соблюдено – это раздельное содержание арестованных, не позволяющее им общаться и вырабатывать общую линию поведения во время производства следствия[1].

Следственные комиссии стали создаваться Политцентром в городах и уездах с 5 января 1920 года, для расследования деятельности самозваного правительства Колчака, а также для «рассмотрения дел о лицах, арестованных в период свержения власти правительства адмирала Колчака во внесудебном порядке»[2]. Трудно судить о процессуальном статусе этого органа, и если проводить какие-то параллели, в его работе, то скорее не с судебными следователями, а с деятельностью ВЧК. В любом случае члены комиссии должны были придерживаться каких-то процессуальных процедур в ходе получения доказательств. Будь-то допрос, выемка, обыск или осмотр.

В состав комиссии вошли: ее Председатель меньшевик — интернационалист К.А. Попов; члены: представитель от Политцентра – инструктор Союза кооперативных объединений «Центросибирь», социал-демократ, меньшевик-интернационалист В.П. Денике, от земского политбюро – бывший председатель Амурского правительства, секретарь Государственного экономического совещания правительства Колчака, член Учредительного собрания эсер А.Н. Алексеевский, от Исполкома Совета профсоюзов Сибири – эсер Г.И. Лукьянчиков, а также эсер Л.Я. Герштейн и председатель Иркутской уездной земской управы эсер И.И. Головко[3].

В допросах А.В. Колчака непосредственное участие принимали лишь первые четверо. Г.И. Лукьянчиков хотя и был представлен адмиралу как член следственной комиссии  по его делу, судя по стенографическому отчету, не задал ни одного вопроса.

Из числа допрашивающих более или менее значимый опыт юридической работы имел лишь Попов К.А.[4], имевший диплом юридического факультета Тартуского университета, что оправдывало его председательство. Образование и юридический опыт председательствовавшего, кстати, проявляется и в содержании документов. К тому же Попов вел протоколы большинства допросов (лишь однажды это сделал В.П. Денике) и заверял стенографические отчеты. Состав комиссии подбирался не по следственному опыту, а по их осведомленности в деятельности колчаковского правительства, приобретенной в ходе борьбы с ним. Это признает сам Попов в своем предисловии к опубликованным протоколам[5].

Юридическое образование имел также и В.П. Денике, что, видимо, явилось основанием для назначения его заместителем председателя комиссии. Однако возраст (во время работы комиссии, ему было 26 лет), видимо не позволял быстро освоиться в новой роли. На первых допросах он почти не подает голоса. Кстати, возраст имеет немаловажное значение в установлении психологического контакта на допросах. Все члены комиссии были моложе адмирала и наиболее активными из них как раз были самые старшие по возрасту. Самым авторитетным в комиссии был, пожалуй, А.Н. Алексеевский член Учредительного собрания, Председатель Амурского правительства[6]. В свое время он приветствовал приход адмирала к власти, но, убедившись, что Верховный правитель, восстанавливая унитарное государство, не разделяет взглядов об автономии Дальнего Востока, быстро разочаровался в нем. Отсутствие юридического образования[7] не смущало этого члена комиссии, он был самым активным на допросах и две трети из 325 вопросов заданы именно им. Уже к началу второго допроса власть в Иркутске сменилась, и чрезвычайную следственную комиссию возглавил бывший командир отряда бронеавтомобилей большевик Самуил Чудновский, который, появившись на втором допросе, задал лишь три вопроса адмиралу и, судя по всему, эта деятельность ему не понравилась. Второй раз стенографистки зафиксировали участие С.Г. Чудновского в работе комиссии лишь 6 февраля непосредственно пред расстрелом. Но и там он был немногословен[8].

Что примечательно: почти все члены комиссии имели тот или иной тюремный опыт. Алексеевский в марте 1918 г. содержался в городской тюрьме Благовещенска за поддержку казачьего мятежа, С.Г. Чудновский с июля по декабрь 1918 года находился сначала в Красноярской, а затем в Иркутской тюрьме, а К.А. Попов еще в июне 1918 года стал узником тюрьмы в Омске. Сам А.В. Колчак, хотя и был далек от уголовной юстиции, понимал значимость юридического расследования для поддержки тех или иных решений. На последнем допросе, он дает показания о попытках с помощью уголовного расследования установить виновных в массовых убийствах, расхищении имущества, но признается, что они не достигали нужного результата. Известна роль А.В.Колчака и в установлении обстоятельств убийства царской семьи. Именно он специальным актом добился активизации расследования, благодаря чему опытный следователь Н.А.Соколов установил почти все детали произошедшего. Только взятие Екатеринбурга большевиками не позволило обнаружить тела погибших еще в 1919 г.

Досье «Military Крым»

Соколов Николай Алексеевич (1882-1924). Выпускник юридического факультета Харьковского Императорского университета. С 1905 по 1917 гг. – судебный следователь в Пензенской губернии. Во время Гражданской войны, переодевшись крестьянином, пешком уходит в Сибирь. В 1918 г. становится следователем по важнейшим делам Омского окружного суда. В феврале 1919 года по поручению А.В. Колчака получает для расследования дело об убийстве царской семьи. В 1920 году эмигрирует во Францию, где продолжает выяснять обстоятельства дела, встречаясь с некоторыми свидетелями. 23 ноября 1924 г. найден убитым в саду собственного дома. В 1925 г. в Аргентине вышла в свет неоконченная книга Н.А.Соколова «Убийство царской семьи».

 Историки не сообщают об участии А.В. Колчака в допросах, в каком бы то ни было качестве до событий 1920 года, однако можно предположить, что он допрашивался в японском плену после падения Порт-Артура. Но этот опыт вряд ли можно считать основательным. Языковый и барьер отсутствие необходимости в особой настойчивости у японских следователей вряд ли могли вызывать какое-либо тактическое противостояние.

Обычно протоколы допросов составляются самими допрашивающими. И если допрашиваемый не воспользовался правом собственноручной записи показаний (а, судя по этим документам, такое право А.В. Колчаку даже не разъяснялось), то содержание протоколов нельзя считать полностью объективным. Желает этого допрашивающий или нет, но воспринятое им обязательно преломляется в сознании, что обязательно найдет свое отражение на бумаге. Протокол обычно не позволяет судить в полной мере о накале страстей на допросе, не отражаются в нем и большинство тактических приемов следователя, и уловки допрашиваемого. Сегодня полнота отражения обстановки, хода и содержания допроса восполняется аудио и видеозаписью этого следственного действия, однако в то время и в тех условиях об этих способах фиксации не могло быть и речи.

И, тем не менее, об отдельных процессуальных и тактико-криминалистических особенностях допроса А.В. Колчака можно судить, благодаря стенографическому отчету, который велся при работе комиссии. Полнота и достоверность этого отчета критикуется историками. Отмечается, что расшифровка и печатание текста по стенограмме проводилась стенографистками на дому, причем одна из них бросила работу и выехала из Иркутска. Одна из стенограмм была изорвана (ее остатки до сих пор хранятся в отдельном пакете в Центральном архиве ФСБ России)[9] и восстановление ее содержания было произведено достаточно вольно. Существует четыре варианта расшифровок стенографических отчетов, и мы изучили, наиболее достоверные, на взгляд специалистов, свидетельства[10]. В то же время с процессуальной точки зрения эти документы, не заверенные самим А.В. Колчаком, (некоторые были расшифрованы даже после его расстрела) не могут иметь доказательственного значения. А ведь именно на основании их содержания принимались юридические решения об отказе в реабилитации А.В.Колчака уже в наши дни.

Подлинность стенографических отчетов сегодня активно оспаривается некоторыми историками. По мнению С.В. Дрокова в настоящее время опубликовано несколько версий стенограмм, намеренно искаженных советскими издателями. В своей книге «Адмирал Колчак и суд истории»[11], автор утверждает, что К.А. Попов произвел более ста правок отчетов. Тем не менее, нам эти правки нам показались не настолько значительными, чтобы исказить всю атмосферу допросов. В целом они не повлияли на характеристики участников допроса и оценку их линии поведения. Хотя, безусловно, все эти правки должны быть выявлены и изучены[12].

Досье «Military Крым»

Дроков Сергей Владимирович  р.1964 г. Кандидат исторических наук (специальность: 07.00.09 — историография, источниковедение и методы исторического анализа). Тема кандидатской диссертации: «Следственное дело А. В. Колчака как источник по истории гражданской войны в Сибири»(1998). эксперт Административного департамента Банка России. Автор свыше 80 научных и научно-популярных работ и трудов; автор и соавтор циклов радиопередач; автор сценариев и консультант научно-популярных фильмов. Исторический консультант фильма «АдмиралЪ».Участник проектов ФЦП «Электронная Россия»; разработчик локальных классификаторов и справочников, практик формирования и управления электронными информационными ресурсами.

 Комиссия допрашивала А.В.Колчака девять раз 21, 23,24,26,27,28,30 января, а также 4 и 6 февраля. Перерывы в допросах можно объяснить сменой власти в Иркутске – 22 февраля она перешла от Политцентра к большевикам. 25 февраля был выходной, а начало февраля в Иркутске отмечено напряженностью в связи с подходом белогвардейских частей Каппеля — Войцеховского.

Политцентр сразу после ареста А.В. Колчака настаивал на недельном следствии и предании его суду, но юрист К.А. Попов настоял на двух неделях расследования. Можно предположить, что этим поступком К.А. Попов тянул время и даже продлил жизнь адмиралу, однако последний мотив вряд ли можно было приписать бывшему омскому узнику. Вообще, по всем процессуальным нормам он не мог не только возглавлять следственную комиссию по делу А.В. Колчака, но даже и участвовать в ней. На последнем допросе адмирала выяснилось, что в ходе подавления Колчаком Омского восстания 22 декабря 1918 начальник унтер-офицерской школы капитан Рубцов забрал из тюрьмы нескольких арестованных и до суда расстрелял их. Находившийся в той же тюрьме К.А. Попов чудом избежал этой участи лишь из-за того, что был в тифозной камере. Таким образом, у него были личные счеты, как с Рубцовым, так и с Колчаком, а его деятельность в составе комиссии не могла быть объективной, и по большому счету Председатель ЧСК должен был взять самоотвод.

Как нам известно, большевики в конце концов, вообще отказались от всех формальностей, исключив какое-либо судебное разбирательство, и сразу перешли к расправе. Но первоначально следственная процедура разворачивалась достаточно размеренно. Члены комиссии понимали, всю важность и ответственность момента. Был составлен план ведения допросов, подготовлен список вопросов, надо полагать, были распределены и роли.

В качестве основной, как можно понять из содержания документов, была выбрана перекрестная форма допроса, характерная для работы комиссий. Это было очень кстати, при проведении следственных действий с фигурантами такого статуса и интеллектуального потенциала. В одиночку допрашивать Верховного правителя, противостоять ему в тактическом поединке было бы гораздо сложнее. По свидетельству председателя комиссии К.А. Попова поведение А.В.Колчака на допросе отличало его от образа действий других допрашиваемых. Он держался как командир армии, проигравшей кампанию, ответственно и с достоинством[13]. Он не заискивал перед следователями, не говорил, что стал невольным участником чьей-то грязной игры. В его поведении не было признаков трусости в отличие от других подследственных.

Председательствующий, бывший присяжный поверенный на первом допросе постарался выполнить даже некоторые процессуальные формальности. Он сообщил А.В. Колчаку, что тот находится перед Чрезвычайной следственной комиссией, и огласил ее состав. После этого он даже сообщил ему о праве не давать ответов на вопросы комиссии и вообще не давать никаких показаний. Об обязательном сегодня праве иметь защитника К.А. Попов адмиралу не упоминал.

Тактика ведения допроса предполагает несколько последовательных стадий его производства: установление личности, свободный рассказ, постановка вопросов, ознакомление с содержанием протокола и его подпись. Действительно на первом допросе К.А.Попов и А.Н. Алексеевский задали три вопроса для установления личности: «Вы Адмирал Колчак?», «Сколько Вам лет?» и «Вы являлись Верховным правителем?».

Стадия свободного рассказа в тактике допроса предоставляет допрашиваемому право самому изложить видение интересующих следствие фактов и обозначить свою линию поведения на допросе. Она позволяет обезопасить следователя от навязывания своей версии случившегося вопросами к допрашиваемому. Однако в случае с А.В. Колчаком стадия свободного рассказа отсутствует. Члены комиссии сразу принялись задавать адмиралу вопросы, причем касающихся все более узкого круга обстоятельств.  Это можно объяснить как неопытностью комиссии, так и отсутствием четкого обозначенного предмета самого допроса.

Досье «Military Крым»

 Что показательно, большинство самих следователей впоследствии стали жертвами такого же юридического произвола. Так Г.И.Лукьянчиков уже в 1922 году был арестован по делу читинских эсеров, этапирован в Ярославль, а затем по приговору суда выслан в Туркестан. С.Г. Чудновский, даже занимая высокую судебную должность, был репрессирован в 1937 г и расстрелян. В.П. Денике был арестован, будучи обвиненным в создании контрреволюционной организации и, являясь членом Коллегии адвокатов Свердловского района Москвы. Адвокат не смог себя защитить, и в апреле 1939 года также был расстрелян. А.Н. Алексеевскому, несмотря на заслуги перед революцией, пришлось стать эмигрантом. И только К.А. Попов не пострадал и даже возглавил Омский губисполком. В 1922 года он стал историком партии и в 1925 году под его редакцией были опубликованы стенограммы допросов А.В.Колчака. Скончался в 1949 г.

Можно предположить, что основной задачей работы комиссии было выявление «антинародности и марионеточности» колчаковского режима. И ее члены начали с того, что пытались выяснить, каковы истоки такой политики Верховного правителя. Вот почему на первых допросах, пожалуй, даже с излишней обстоятельностью, исследуются такие периоды жизни и деятельности А.В. Колчака, как его арктические экспедиции, участие в русско-японской войне и начало Первой мировой. А.В. Колчак охотно дает ответы на все вопросы, благодаря чему историки узнали массу подробностей, не сообщенных им нигде ранее. Такая откровенность А.В.Колчака и его обстоятельность в показаниях наводит современных исследователей на мысль о том, что адмирал, во-первых, использовал протоколы работы комиссии, как своеобразные мемуары, а, во-вторых, что он своими показаниями пытался в какой-то мере затянуть время. Однако второй цели ему достигнуть не удалось, комиссия просто стала сворачивать свою деятельность даже в ущерб скрупулезности изучения последнего и самого важного для нее периода жизни А.В. Колчака.

Несмотря на тактическое преимущество перекрестного допроса перед другими его формами, члены комиссии пользовались этим неумело. Так при выяснении политических взглядов А.В. Колчака на революцию 1917 года А.Н. Алексеевский, С.Г. Чудновский и К.А. Попов, набросились на допрашиваемого, причем перебивая друг друга, а не дополняя один вопрос другим. Лишь на последнем заседании комиссии К.А. Попов и В.П. Денике, работая во взаимодействии, пытались уличить А.В.Колчака в его осведомленности о порках и убийствах рабочих на ст. Куломзино под Омском и в Красноярске.

Стенографический отчет дает основания полагать, что между допрашиваемым и членами комиссии, в общем, был установлен психологический контакт. А.Н. Алексеевскому адмирал особенно импонирует. В своих вопросах бывший член Учредительного собрания употребляет фразы на французском языке, показывает свою историческую и политическую осведомленность, задает риторические вопросы, а иногда и вопросы наводящие, что в следственной практике недопустимо. Например, считая, что своим ответом А.В. Колчак может польстить арестовавшей его власти, А.Н. Алексеевский спрашивает адмирала, не утверждал ли он, что «большевики лучше, чем японцы?», или, что империалистическая война «дальше продолжаться не может, что надо подчиниться необходимости кончить ее и пойти за той действительной властью, которая представляется Советами?»[14]. Однако допрашиваемый не стал отвечать на эти вопросы в угоду следователям, хотя и мог это сделать. В своих ответах, он даже не воспринял терминологию допрашивающих, называвших события 1917 года «революцией», продолжая именовать их «переворотом».

На последних допросах в поведении А.В. Колчака уже не отмечается большой откровенности и охотных ответов. Особого накала это следственное действие  достигло во время выяснения обстоятельств подавления восстания омских рабочих, о которых, их непосредственный участник, председательствующий К.А.Попов был осведомлен особенно подробно. Когда члены комиссии пытались изобличить А.В.Колчака в причастности к подавлению Омского восстания, адмирал стал путать факты, в его ответах нарушается логичность, он все чаще начинает ссылаться на свою неосведомленность в действиях подчиненных, учинявших расстрелы, утверждает, что многого уже не помнит. В конце концов, А.В.Колчак дает показания, что был в болезненном состоянии такой степени, что не мог говорить и только слушал доклады о происходящем. Допрашиваемый не перекладывает свою ответственность на подчиненных, но в то же время и не желает принимать ее на себя. Степень его откровенности заметно снижается, когда члены комиссии пытаются выяснить вину кого-либо из подчиненных А.В. Колчака. Представляется, что арестованный адмирал не желает, чтобы его показания использовались впоследствии для изобличения кого бы то ни было. Несмотря на нестройность ответов адмирала, следователям все же не удается изобличить его в издании жестоких и преступных приказов.

Допросы заканчиваются в последний перед расстрелом день. Комиссии так и не удалось полностью исследовать «корни колчаковщины» и вскрыть ее «преступную сущность». В целом, содержание протоколов оказалось более посвящено деятельности А.В. Колчака, еще до вступления в должность Верховного правителя, сделавшего его «врагом революции и новой власти».

Выяснялось, что в серьезном расследовании преступлений А.В. Колчака, доказывании его личной вины и не было большой необходимости[15].

Когда в ночь с 6 на 7 февраля 1920 года, когда  С.Г. Чудновский зачитал адмиралу постановление о расстреле, риторический вопрос А.В. Колчака: «Разве суда не будет?» так и остался без ответа[16].

Досье «Military Крым»

Судьба Колчака и по прошествии многих лет не оставляет в покое многих и продолжает обрастать все новыми подробностями и версиями.

В нашем распоряжении оказалась рабочая записка на имя Губернатора Иркутской области  «К вопросу о комплексе работ по нахождению возможного захоронения адмирала А.В.Колчака» подписанная кандидатом исторических наук, заведующим отделом историко-этнографического музея «Тальцы» О.В.Бычковым. В этом документе местный краевед утверждает, что в апреле 1920 года тело адмирала якобы было обнаружено бакенщиком при вскрытии р. Ангара. После освидетельствования (надо полагать местными властями), тело было предано земле в достаточно определенном месте. Автор записки просит финансирования на организацию поисков захоронения. К сожалению, О.В.Бычков вскоре погиб в результате несчастного случая и инициировать дальнейшие поиски стало некому. Среди жителей Иркутска есть и другие легенды, о том, что тела казненных А.Колчака и В.Пепеляева были обнаружены детьми казаков, увидевшие трупы сквозь лед. Гуляет по всемирной сети и информация о том, что неподалеку от ст. Иннокентьевская в р.Ангара был обнаружен труп человека в адмиральской форме. Вызванные чекисты опознали адмирала, а местные жители захоронили тело и существует карта с точным указанием могилы[17].Упоминается даже фамилия конкретного человека: «И.И.Козлов», который уже отыскал место захоронения Колчака. Все эти версии выглядят довольно сомнительно. Заместитель директора Иркутского краеведческого музея В.Свинин в своем интервью журналистке даже проявляет недюжинные судебно-медицинскими познания, опровергая эти домыслы: «Ангара до мая подо льдом, и там мощное течение. А на дне живут мелкие рачки, которые способны за несколько часов оставить от тела скелет[18]».Однако рискнем напомнить, что все эти животные-трупоеды активны лишь в короткое летнее время года. Возможность  сохранения тела, сброшенного под лед подтверждается не только рядовыми судебно-медицинскими прецедентами, но и историческими примерами. Казалось бы настолько противоположны для сопоставления такие личности как адмирал Колчак и Григорий Распутин, однако их связывает одно — обстоятельства смерти и сокрытия трупов.

Распутин также, получив огнестрельное ранение, был сброшен в полынью на реке Невка в Петрограде. Тем не менее, его тело было затянуто течением под лед всего «на 20-30 шагов», примерзло ко льду и было обнаружено уже через два дня после убийства. Даже не пришлось воспользоваться помощью вызванных водолазов[19].Так что версии об обнаружении тела А.В. Колчака имеют право на существование(хотя и возникают почему-то лишь в ходе местных предвыборных кампаний),но требуют тщательной проверки на подтверждение.  

Стенографические отчеты допросов А.В. Колчака стали выразительным свидетельством неудачной попытки придать законный характер казни плененного Верховного правителя России путем проведения так называемого следствия. Члены Чрезвычайной следственной комиссии, не отличаясь ни тактическим профессионализмом, ни высокой юридической компетентностью не смогли получить прямых доказательств вины адмирала и его признания. Сам же допрашиваемый, защищаясь как мог, в то же время не преминул воспользоваться последней возможностью, чтобы оставить потомкам воспоминания об отдельных страницах своей яркой и достойной жизни.

[1] В то же время узники, по крайней мере, А.В.Колчак и А.В. Тимирёва могли общаться путем передачи записок, а авторы фильма «Адмирал» включили в сценарий эпизод, где они с ведома охраны встречаются во время прогулки в тюремном дворе.

[2] «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна…»сост. Т.Ф.Павлова,  Ф.Ф. Перченок, И.К.Сафонов. — М.:-1996.[Электронный ресурс] Библиотека орг.уа. Режим доступа:http://biblioteka.org.ua/book.php?id=1121020134&p=0

[3] Дроков Сергей. Колчак и реабилитация.[Электронный ресурс] /Православное информационное агентство «Русская линия».- 8.11.2004.- Режим доступа:http://www.rusk.ru/st.php?idar=712595

[4] Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России.- М.:ЗАО Изд-во Центрполиграф,2003.-702с.

[5] Допрос Колчака. /Под ред. К.А.Попова— Л.: ГИЗ, 1925. [Электронный ресурс]/Проект «Военная литература»; ред. Андриянов П.М.- М.:-2005.- Режим доступа: http://militera.lib.ru/docs/1917-20/db/kolchak/index.html

[6] Временное Амурское правительство образовалось после поражения в ноябре 1918 года Советской власти в регионе и взятия Благовещенска казаками атамана И.М. Гамова и японскими войсками. Заявило о своей автономии и неподчинению Временному Сибирскому правительству. Не просуществовало и двух месяцев.

[7] А.Н. Алексеевский закончил Петербургскую духовную Академию.

[8] Несмотря на отсутствие юридических наклонностей, именно участие в деле Колчака сыграло роль в дальнейшей карьере Самуила Чудновского. В 1922 г. он становится председателем Петроградского (затем Ленинградского) губ(обл)суда, в 1933 г. – возглавляет Уральский облсуд, а в 1934 г.– Обь-Иртышский.

[9] Дроков Сергей. Колчак и реабилитация.[Электронный ресурс] /Православное информационное агентство «Русская линия».- 8.11.2004.- Режим доступа: http://www.rusk.ru/st.php?idar=712595

[10] Верховный правитель России: Документы и материалы следственного дела адмирала  А.В.Колчака./[ С.В.Дроков, Л.И.Ермакова, С.В.Конина, Г.А. Трукан, и др.]. [Электронный ресурс] — М.: Институт Российской истории Российской Академии наук.-2003. Режим доступа: http://www.iri-ran.ru/trukan.html

[11] Дроков С.В. Адмирал Колчак и суд истории. -М.:ЗАО Центрполиграф,2009.-591 с.

[12] Нашу с ним полемику по этому поводу С.В. Дроков разместил на своем Интернет-блоге, и ознакомиться с ней можно по адресу:http://svdrokov.blogspot.com/2010/10/1.html

[13] Колчак Александр Васильевич — последние годы жизни/Составитель Г.В. Егоров.- Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1991.-304 с. с.301.

[14] Колчак Александр Васильевич — последние годы жизни/Составитель Г.В. Егоров.- Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1991.-304 с. с.301.

[15] Это подтверждает и тот факт (упомянутый в исследовании С.В. Дрокова), что арестованный вместе с А.В.Колчаком В.Н. Пепеляев с момента заключения под стражу и до самого расстрела так ни разу и не был вызван на допрос, несмотря на то, что настаивал на этом.

[16] Зырянов П.Н. Адмирал Колчак, Верховный правитель России.- М.: Молодая гвардия,2006.- 637с.

[17] Колчак Александр Васильевич//Калейдоскоп тайного, непознанного и загадочного[Электронный ресурс], Режим доступа:http://planet-x.net.ua/history/history_persons_kolchak.html

[18] Юлия Кантор. Анна Тимирева и Александр Колчак//Люди.Peopls.ru [Электронный ресурс],07.02.2004. Режим доступа: http://www.peoples.ru/love/timireva_&_kolchak/

[19] Кошко А.Ф. Как было найдено тело Распутина//Преступный мир в кн. Антолгия сыска: От полиции к внешней разведке: [в 14т.].Т.3:Сыщики о сыске: Криминальные истории/сост.В.Н.Чисников,С.Г.Лаптев.-2009.-755 с. С.595.