Высококачественный британский бардак
Не могу не поделиться:
John Sweetman. Military Transport in the Crimean War, 1854-1856
The English Historical Review, Vol.88, N346 (Jan., 1973) pp.81-91

Джон Свитман. Военный транспорт в Крымскую войну 1854-1856 гг.

Зимой 1854-55 гг. солдаты Британского экспедиционного корпуса под командованием лорда Раглана терпели ужасные лишения на скалистых высотах под Севастополем в основном потому, что не было никакой возможности подвозить припасы из Балаклавского порта. Системы наземного армейского снабжения, по сути, не существовало. Препорученный гражданскому ведомству (интендатству) под контролем другого гражданского ведомства (казначейства), этот род деятельности, на который не распространялась власть главнокомандующего, нельзя было назвать военным ни по сути, ни по форме. Глава интендантства, генерал-интендант Филдер по статусу был всего лишь «прикреплен» к экспедиционному корпусу. Его деятельность регулировалась предписаниями интендантства, а докладывал он лично заместителю секратаря казначейства (сэру Чарльзу Тревелиану) в Лондон.
Нехватка наземного транспорта в Крыму была весомым аргументом в пользу создания полностью военной транспортной службы, со своим собственным запасом средств передвижения и животных; еще одним недостатком существующей системы считалось то, что парк наземных транспортных средств формировался индендантством через посредников или по прибытию на театре военных действий из так называемого «местного транспорта». Ненадежность такого подхода стала очевидной еще в 1799 году в боях на мысу Гелдер, но относительный успех Пиренейской войны отодвинул этот вопрос на второй план. Таким образом, события в Крыму привлекли внимание к двум проблемам: гражданская ответственность за военное наземное снабжение и соответствие контрактной системы выдвигаемым требованиям.
Еще в самом начале кампании лорд Элленборо поднимал в парламенте вопрос о недостаточной обеспеченности экспедиционного корпуса наземным транспортом. Со ссылкой на сэра Чарльза Непира, необходимое количество транспорта определялось им из рассчета одна лошадь на человека плюс тридцать процентов в резерве. Тогда казначейство проигнорировало эти замечания и предоставило генерал-интенданту самостоятельно определять количество транспортных средств.
После двух месяцев пребывания в Турции и Болгарии правоту Элленборо письменно подтвердил лорд Раглан: «Нехватка транспортных средств является важнейшей и опаснейшей из наших проблем», а генерал-майор Эсткорт, его генерал-адъютант, одновременно рапортовал о транспортных затруднениях в районе Варны. Замечания лорда Раглана возымели некоторый эффект. Сэр Чарльз Тревелиан обратил внимание на докладную записку генерал-индентанта сэра Чарльща МакЛина о преимуществах организации военной транспортной службы, управляемой, однако, через интендантство (один заместитель генерал-интенданта на подразделение) – службы, очень похожей на ту, что использовалась оккупационными силами во Франции с 1815 по 1818 год. Однако до самого вторжения в Крым и воспоследовавшего потока жалоб на нехватку наземного транспорта никаких действий в этом направлении не предпринималось. Эсткорт отмечал в своем дневнике, что «создание отдельной армейской транспортной службы – лучшее средство от наших страданий». Это же мнение Эсткорт дважды доводил до ведома военного министра Сиднея Герберта, добавляя при этом, что указанная служба должна быть «сугубо военной». При каждом удобном случае они с Рагланом жаловались как на нехватку наземного транспорта, так и невозможность контролировать его со стороны военных. Капитан Генри Клиффорд ядовито замечал, что «припасы приходится доставлять на собственном горбу», поскольку вновь прибывшие животные передохли еще до того, как приступили к работе.
Недостатки в организации наземного снабжения британских войск были тем более ощутимы, что французы таких неудобств не испытывали и, случалось, одалживали британцам до 500 мулов в день для транспортировки больных в Балаклаву. В июле 1854 года «Дейли Ньюз» констатировала очевидное превосходство французской системы организации и контроля армейского снабжения над британской, которая полностью зависела от гражданских ведомств и найма транспортных средств непосредственно на театре военных действий. Полковник Виндхэм и генерал-майор Эсткорт также отзывались о французской системе транспортировки провизии, боеприпасов, больных и раненых очень лестно, в то время у британцев, по мнению Эскорта, со снабжением «глухо, голо и голодно» (“stand stock still and starve”). Герцог Ньюкасл отмечал, что, несмотря на одинаковые погодные условия, в которых оказались обе армии транспортная служба французов работает гораздо лучше. Конечно, в какой-то степени эти прямые сравнения были несправедливы, поскольку французские войска находились гораздо ближе к своим базам в Казачьей и Камышевой бухтах, откуда непосредственно к линии фронта были проложены хорошие дороги. Однако пострадавшие британские солдаты не желали принимать во внимание эти обстоятельства. На основании хвалебных отзывов британцы дважды провели детальные исследования французской системы наземных транспортных перевозок. Рекомендации, созданные по итогам одного из этих исследований, существенно повлияли на организацию британского управления наземного транспорта.
В январе 1855 года герцог Ньюкасл сообщил лорду Раглану, что генерал-майор Ноллис и генерал-интендант сэр Чарльз МакЛин отправляются в Париж изучать структуру гражданского и административного департаментов французской армии. Особое внимание планировалось уделить интендантству, ответственному за наземный транспорт. В том же письме Ньюкасл предписывает Раглану выделить двух офицеров (одного от артиллерии либо от инженерных войск, а второго – от интендантства) для проведения подобного исследования в Крыму. Между тем, лорд Лукан, командующий кавалерией экспедиционного корпуса, предложил создать под своим командованием полностью военизированный корпус погонщиков мулов в составе полка, разбитого на экскадроны под управлением офицеров и сержантов от кавалерии либо конной артиллерии. В качестве мотивации для перевода предлагалось временно повышать таких военнослужащих в звании на один ранг, с последующим утверждением этого звания через два года службы. Всего в составе корпуса предполагалось иметь 5000 мулов.
Доклад генерал-майора Ноллиса и сэра Чарльз Маклина был представлен 5 марта 1855 года. В подробнейшем анализе всей системы управления французской армией особенно много места отводилось Corps d’Intendance Militaire – военному интендантству. Будучи частью французской армии, интендантство по сути являлось отдельным военизированным формированием со своим уставом, субординацией и иерархией. Комплектовалось оно кадровыми военными в звании не ниже капитана, переводимыми в интендантство из регулярной армии. Одно из управлений интендатства, Военно-транспортное управление, отвечало за военные перевозки. Оно состояло из шести эскадронов, по четыре роты в каждом с дублированным кадровым обеспечением на случай развертывания до восьми рот в случае войны. В мирное время одна из рот каждого эскадрона постоянно находилась во Франции в качестве учебной. В целом, Ноллис и МакЛин сочли эту систему достойной подражания. Возможно, именно по итогам их доклада лорд Хардинг, командующий лондонским гарнизоном, писал, что единственно возможным способом улучшить ситуацию в госпитальной и транспортной службах является их реорганизация по французскому образцу.
Однако истоки создания британской военно-транспортной службы следует искать не только и не столько в докладе Ноллиса или исполненных энтузиазма про-французских докладах из Крыма. Еще в июне 1854 года подполковник МакМердо предложил свормировать из 10-15 тысяч индийцев, африканцев и египтян корпус погонщиков мулов или транспортный корпус со своим собственным офицерским составом для организации наземных перевозок; впрочем, только в январе 1855 года герцог Ньюксал сообщил лорду Пальмерстону, что он «создает принципиально новую военно-транспортную службу». В срочном письме, адресованном лорду Раглану, он упоминает, что в силу необходимости немедленного принятия мер не имеет возможности воспользоваться помощью и советом последнего, но что королевское согласие на формирование соответствующего корпуса с целью устранения нехватки транспортных средств в Крыму будет получено незамедлительно. Таким образом, новое армейское управление в составе экспедиционного корпуса в Крыму создавалось фактически без согласования с главнокомандующим этим корпусом. Следующее письмо Ньюкасла Раглану, отправленное в тот же день, только усиливало ощущение лихорадочной поспешности и отсутствия внятного планирования. В нем утверждалось прилагаемое предложение лорда Хардинга о назначении полковника МакМердо командующим наземным транспортом; буквально тут же Ньюксал признавал, что, принимая это решение, даже не посоветовался с интендантством или ведомством генерал-квартирмейстера. «Нет ни малейшего сомнения, что интендантство не одобрит нововведения, истолковав его как покушение на их собственные обязанности», — писал он, упоминая далее, что генерал-квартирмейстер «также может возражать». Эти возражения Ньюкасл отметал на том основании, что межведомственные склоки не должны мешать продуктивной деятельности. Тем временем полковник МакМердо уже разрабатывал структуру нового ведомства вплоть до уровня эскадрона: он, со всей очевидностью, представлял себе постоянно действующий корпус, частью расквартированный в Британии, а частью находящийся на поле боя.
Всплеск ньюксаловской активности в январе 1855 года был продиктован не столько сводками с фронта, сколько шаткостью позиций правительства на родине. Давление на коалицию лорда Абердина с целью облегчить положение войск в Крыму нарастало. 23 января Джон Робак оповестил о создании выборной комиссии для расследования нарушений при ведении войны, а к концу месяца и сам Ньюксал лишился должности. Возможно, в отчаянных попытках отвратить неминуемое поражение, Ньюкасл всячески преувеличивал масштабы собственных действий, утверждая, что «создал управление наземного транспорта». Между тем, до 24 февраля этого управления не существовало даже на бумаге. Затем МакМердо, в качестве начальника управления, должен был призвать на службу 2275 британцев и 5798 местных жителей, а также подобрать четверых гражданских клерков для делопроизводства. Получив в свое распоряжение 17000 мулов, он должен был найти страховых агентов для обеспечения безопасности людей и животных в непосредственной близости от линии фронта. Однако, какими бы впечатляющими не казались эти подробности, фактически королевское согласие так и не было получено, и никаких ощутимых результатов эти действия не принесли.
Лорд Панмур, назначенный военным министром после смены правительства, также был настроен оптимистично. Он отмечал, что МакМердо отплыл в Крым 12 февраля и что «его подопечные последуют за ним незамедлительно» — хотя сам МакМердо прибыл в Турцию не ранее 28 февраля. Практически сразу же стало понятно, что до фактического создания управления наземного транспорта еще далеко. Фредерик Пил, заместитель военного министра, сообщил палате общин, что для неопределенного количества лошадей (а не мулов, как сообщалось 2 февраля), которых МакМердо должен был закупить «в соседних странах», требуется 8000 возниц. Таким образом, новое управление, как и прежнее интендантство, целиком зависело от контрактов, что немедленно дало мистеру Бейли (по расчетам которого требовалось приобрести 12 000 голов) повод усомниться в успехе всего предприятия. Вскоре возникли трудности с набором персонала и поставками снаряжения. Корпусу требовались опытные солдаты, которые могли быть переведены только из действующей армии по согласованию с командующими теми или иными родами войск. С поставками снаряжения вообще творилась полная неразбериха. Раглан уведомлял Панмура, что поручил агенту в Синопе поставить в армию 900 легких повозок. Прежде чем это письмо достигло Лондона, Панмур уже отписал Раглану, что все повозки в составе корпуса будут поставлены управлением артиллерийско-технического и вещевого снабжения, о чем уже имеется соответствующее распоряжение военного министерства.
Проблема подчинения вновь созданного корпуса была, впрочем, решена. Полковник МакМердо подчинялся непосредственно лорду Раглану и, в отличие от генерал-интенданта, все сношения с Лондоном осуществлял только через него. Таким образом, корпус наземного транспорта был военизированным формированием под управлением командующего Королевской конной гвардией в Лондоне, но за пределами Британии, как и прочие войска, находился под контролем военного министра при посредничестве главнокомандующего экспедиционным корпусом. Последнее обстоятельство лорд Панмур особо подчеркнул, поправляя королеву Викторию, считавшую, что вновь сформированный корпус является гражданским: «Он военный и по форме и по сути и подчинен командующему Королевской конной гвардией». Невзирая на изначальные трудности, процесс создания корпуса продвигался быстро, и в мае генерал-адъютант уже упоминал создание его базы в Бристоле. Но утверждение лорда Палмерстона, что корпус «приведен в полную готовность» было сущей нелепицей хотя бы потому, что комплектование корпуса как в Великобритании, так и на театре военных действий шло очень медленно. В июне 1855 года генерал-майор Эсткорт писал, что корпус «постепенно формируется», добавив при этом, что процесс этот идет с трудом в силу того, что рекруты, согласно поставленным условиям, должны быть только англичанами-срочниками. Происхождение этого требования не совсем ясно: то ли на данном этапе изначальный план использования местных погонщиков был отклонен, то ли Эсткурт был вынужден привлекать на службу британцев в силу отсутствия желающих среди населения полуострова. Капитан Вокес, отвечавший за вербовку в Великобритании, испытывал похожие трудности. Так, однажды он пытался завербовать 275 человек, чьи кандидатуры были отклонены медицинским корпусом, а в другой раз всерьез рассматривал повышение заработной платы для привлечения на службу большего количества трубачей.
Возникли проблемы и с организацией базы в Бристоле, и к концу 1855 года их количество только возросло. В октябре генерал-адъютант рапортовал о вопиющей дезорганизованности находившихся там 2334 человек, на которых приходился всего один старший офицер, два капитана и восемь квартирмейстеров. Мало того, в Хорфилдских казармах (собственно на базе) можно было разместить не более трехсот человек. Остальные были определены на постой в городе, так что очень скоро возникла необходимость и в помещении для госпиталя. Проблемы с административным персоналом доводили до того, что 11 января 1856 года командир Бристольской базы просил разрешения призвать на службу в канцелярию троих гражданских клерков, поскольку найти желающих из других полков не представлялось возможным. Даже отправка личного состава в Крым не проходила гладко. Генерал-адъютант жаловался, что не полностью владеет ситуацией относительно происходящего в казармах, поскольку командование базы, «в соответствии с распоряжением военного министерства», требовало транспорт от адмиралтейства, над которым генерал-адъютант был не властен. Впрочем, он не был уверен даже в численности вверенного ему подразделения. Тем не менее, невзирая на все проблемы, корпус понемногу обретал форму, пусть и не так быстро, как то пытались внушить парламенту иные министры. В Крым из Турции наконец-то прибыл полковник МакМердо, а 12 марта к нему присоединился его штаб. Личный состав ожидался не раньше начала апреля, а тем временем МакМердо использовал небольшое количество гражданских возниц и животных, переданных ему из интендантства. В дальнейшем он увеличил количество голов за счет мулов, приобретенных в Турции, Испании и на Балканах, так что к августу в его распоряжении было около 10 000 животных и 3000 повозок. А 24 июня было, наконец, получено и королевское согласие на формирование корпуса – через шесть месяцев после письма лорда Ньюксала о том, что его дадут «немедленно».