А. Кручинин

О статье А. Самарина «О генерале Слащове»

Статья А. Самарина “Кто Вы, генерал Слащев-Крымский?”, опубликованная на сайте, быть может, должна повлечь не полемику, а написание “альтернативной”. Однако, дабы не повторяться (например, со своим биографическим очерком “Генерал-лейтенант Я. А. Слащов-Крымский”, напечатанным в сборнике “Исторические портреты: Корнилов, Деникин, Врангель…”, М.: изд-во “Астрель”, 2003, тираж 7.000 экземпляров), приведу здесь лишь некоторые из замечаний “по тексту” А. Самарина.

А. Самарин:
С уголовщиной в Крыму, и в частности, в белой армии, Слащёв боролся неистово. Так, в игорном доме Симферополя (на углу Пушкинской и Екатерининской улиц) Слащёв лично арестовал трёх офицеров, ограбивших еврея-ювелира, и велел их тут же повесить.

Замечания:
Кажется, это из очерка генерала Аверьянова – сочинения интересного, но интересного в первую очередь не как “источник о событиях”, а как “источник о слухах”. Сам Аверьянов не только не служил и не общался со Слащовым, но и не смог правильно назвать своего главного “информатора” – “начальника штаба” слащовского корпуса, запутавшись в имени-отчестве-фамилии…

А. Самарин:
Казнил солдата даже за гуся, украденного у крестьянина. Не посчитался даже с полковничьими погонами и вздёрнул полковника, приговаривая, “Погоны позорить нельзя”, которому покровительствовал сам генерал-лейтенант Врангель.

Замечания:
Полковник Протопопов был “повешен” (на самом деле расстрелян) не за грабеж, как можно заключить из контекста, а за невыполнение приказа в обстановке, которую можно с полным правом счесть боевой, — в дни мятежа капитана Орлова, сообщником которого Протопопов и был сочтен (не без оснований). Что же касается “благоволения” Врангеля к Протопопову, то об этом ничего не известно, а сам Слащов пишет о “благоволении” Ставки Главнокомандующего, которым в тот момент был еще Деникин, а не Врангель.

А. Самарин:
Прославился Яков Слащёв и своей блестящей операцией против крымских анархистов. В Симферополе, в Собачьей (ныне Петровской) балке в марте 1920 года корпусная контрразведка генерала Слащёва сумела изловить “неуловимых международных террористов Витольда Бжостека и его знаменитую “полевую жену”, известную просто как “Маруська”. В Симферополь эта, далеко не “сладкая парочка”, прибыла с единственной целью: казнить от имени партии анархистов “Свободной России” именно генерала Слащёва. “Казнили”! Оба повисли на столбах у Литовских казарм Симферополя 19 марта 1919 г.. Слащев ненавидел красных (много ли он о них знал!), не терпел либералов (“Развалили армию!”), цинично отзывался о белой “верхушке”, плевался при виде “тыловых шкур”, хорошо зная им цену.

Замечания:
Во-первых, 1919 год – это не 1920-ый (два рядом стоящих предложения противоречат друг другу). Во-вторых, существует другая дата казни “Маруси” Никифоровой и Бжостека – август или сентябрь 1919-го, когда Слащова в Крыму вообще не было. В-третьих, даже если принять дату 19 марта 1919 года, то и тогда Слащов отнюдь не в Симферополе, а на фронте, “корпусной контр-разведки” нет, потому что нет корпуса, а есть Крымско-Азовская Добровольческая Армия, и в ней Слащов – пока еще не более чем командир неотдельной бригады.

А. Самарин:
Но генерал был действительно отчаянно храбр, презирал смерть, склонен к рисковому авантюризму. Храбрость Слащева была притчей на всех устах. Он был ранен не менее семи раз. Атаки не раз возглавлялись им лично. Дисциплина в слащёвском корпусе, не в пример другим белым корпусам, была железной. Посему именно его корпус в Белой Гвардии считался надежнейшим.

Замечания:
Я очень уважаю и люблю Слащова, но не стал бы таким образом характеризовать его войска. Напротив, тактику действий на Перекопе зимой 1919/1920 годов сам генерал обусловливал как раз тем, что “мы не выучены, мы слабы”, говорил о своих войсках как “революционных” – неустойчивых, подверженных колебаниям, да и оценка корпуса как “надежнейшего” – плод позднейших домыслов. А когда поздней осенью 1919 года этот корпус (тогда 3-ий армейский, потом Крымский, потом 2-ой армейский) начинали формировать, Слащова вообще не прочили на должность его командующего, что говорит о степени авторитета, которым генерал пользовался в глазах Главного Командования.

А. Самарин:
Генерал был талантливым тактиком и стратегом. Не случайно, ещё в Гражданскую войну операции Слащёва против Красной армии тщательно изучались в штабах красных на самом высоком уровне.

Замечания:
Очень странное утверждение, если учесть, например, что Крымское направление в зиму 1919/1920-го большевики попросту проворонили, за что вскоре и поплатились.

А. Самарин:
Ещё летом 1919 года перед Слащёвым трепетали, заискивали. Ведь никто иной, как именно он, отстоял Крым в конце 1919 года при первом натиске красных. Крым стал подарком генералу Врангелю от Слащёва.

Замечания:
Мне кажется, здесь логическая неувязка: трепетать летом, потому что он спасет Крым в конце года? И Крым стал подарком не Врангелю, а русской армии (Вооруженным Силам Юга России – ибо “ВСЮР”, конечно же, были ничем иным, как русской армией!), если же “переходить на личности” – то генералу Деникину, который тогда был Главнокомандующим.

А. Самарин:
Генерал Врангель лично провозгласил здравицу в честь “Слащёва-Крымского” за летнюю блестящую крымскую кампанию в районе Коктебеля. Десант Слащёва в 5 тысяч штыков, тогда он оттеснил красных, вызвал панику в тылу Крымской Советской республики.

Замечания:
В это время (июнь 1919 года) Слащов – командующий 5-ой дивизией, в которой и во всей-то, думаю, не было пяти тысяч штыков. А в Коктебеле, при поддержке крейсера “Кагул” (впоследствии “Генерал Корнилов”), высадилось человек двести кадрового батальона 52-го пехотного Виленского полка (из состава Крымского Сводного пехотного полка) полковника Королева (впоследствии генерала). Врангель же в те дни командует, как известно, Кавказской Армией на Царицынском направлении и вряд ли настолько интересуется судьбой Коктебеля, чтобы возглашать по этому поводу здравицы, и вряд ли настолько высоко оценит эти события (более чем полугодовой уже давности), когда вступит в Главнокомандование в 1920-ом.

А. Самарин:
Постепенно противостояние между Ставкой деникинцев и непокорным генералом переросло в откровенную борьбу.

Замечания:
Этого не было, хотя к Деникину и его действиям в последний период пребывания Деникина на посту Главнокомандующего Слащов относился довольно критически. Он умел быть лояльным, несмотря на личную неприязнь; другое дело, что ореол слухов (а среди них были далеко не только хвалебные), создавшийся вокруг Слащова, беспокоил Деникина.

А. Самарин:
Деникин сходит со сцены, точнее, его “ушла” Антанта. Генералы Врангель и Слащёв, как петухи, нахохлились друг перед другом. Не случайно. Слащёв не искал “престола”. Но умный тактик, он решительно выступил под Каховкой, предложив свой план разгрома красных против плана Врангеля. В чём же была суть конфликта?

Замечания:
В чем же состояла последовательность событий? “Деникин сошел со сцены” в марте 1920 года, и Антанта тут была ни при чем: Новороссийская катастрофа, моральная надломленность, интриги других военачальников (не Слащова!) – достаточный список причин для отставки. Ситуация, когда Врангель и Слащов могли со стороны восприниматься как равноправные кандидатуры на пост Главнокомандующего, оказалась очень недолгой (день-два): Слащов подчинился и вновь был безупречно лоялен. Каховские бои – это июль – август (и в августе же – отставка Слащова). Похоже, что чрезмерный лаконизм повествования только запутывает читателя…

А. Самарин:
Врангель по рукам и ногам был связан Антантой, составившей ему, генералу Врангелю, протеже. Слащев считал себя обязанным не Антанте, а собственному полководческому таланту! “Генерал-Яша” русским языком говорит: поляки наступают на красных с Запада, нам надо ударить с юга им навстречу. Но Врангель получает прямые указания из Парижа: ударить всеми силами на Донбасс. Именно там до революции французам принадлежало немало шахт и заводов, а интересы сохранения и приумножения своих капиталов для них были важнее напрасно проливаемой русской крови.

Замечания:
Такую мотивировку стратегического плана Врангеля приводит Слащов в своей статье 1925 года, написанной и опубликованной в СССР. Чести Слащову это не делает. А у Врангеля, помимо экономических причин (контроль над каменноугольным районом – весьма соблазнительный куш независимо ни от каких французов), были и иные: через Донбасс на Дон, мыслилось в Ставке, будет рваться Донской корпус… Врангелевская стратегия кажется мне непоследовательной и вряд ли продуманной, но клеймить ее пустым угодничеством иностранцам не стоит.

А. Самарин:
Врангель был далеко не дурак. Он был просто реалистом и отлично понимал: Слащёв прав! Но ссориться с Францией было нельзя. Из Франции в Крым шёл поток оружия, обмундирования.

Замечания:
О, если бы шел! К сожалению, он “шел” только в советских агитках (вроде незабвенного, из “Свадьбы в Малиновке”: “У барона Врангеля все английское…”).

А. Самарин:
Трения между двумя генералами начались раньше, ещё перед выборами главнокомандующего белыми войсками на юге после отставки генерала Деникина. Союзники поставили последнюю точку: “ Деникин сделал своё дело – Деникин должен уйти!”. Со Слащёвым иметь дело, – решили в Лондоне и Париже, – нам, демократам, не с руки. От него, мол, пахнет русским монархизмом, от которого нужен совсем небольшой мосток, дабы русский колосс возродился.

Замечания:
От Слащова очень сильно пахло “русским монархизмом”, но Деникина Антанта – повторим еще раз – не “выгоняла”. А для союзников – в отличие от русских, в первую очередь защитников Крыма – Слащов вообще не был заметной фигурой: “один из” корпусных командиров…

А. Самарин:
Следует торжественная церемония возвращения генерала Врангеля из Константинополя в Севастополь. Почётный караул. Прочувственные речи. Бравурные марши. Памятные, последние торжества белой России
на последнем клочке белой русской земли.

Замечания:
Караул, речи и проч. были ПОСЛЕ назначения Врангеля Главнокомандующим (приказом Деникина), а не ДО.

А. Самарин:
Семьдесят генералов собираются во дворце Командующего флотом в Севастополе на совет и в духе демократии голосуют за генерала Врангеля на пост Главнокомандующего.

Замечания:
Ну, раз уж названа цифра – может быть, стоит ее подтвердить и перечислить всех семьдесят? На самом деле, в военном совете, который назвал (БЕЗ баллотировки) имя Врангеля как преемника Деникина, генералов было заметно меньше.

А. Самарин:
Лишь один генерал Слащёв сплюнул на пол и, прогрохотав в своих сапогах к выходу, убыл к себе в Джанкой.

Замечания:
Все-таки очень трудно удержаться от замечаний, которые могут показаться придирками. Чтобы упрекать русского офицера в незнании элементарных правил поведения, желательно иметь какие-нибудь источники (“сплюнул”). Отрадно хотя бы то, что “прогрохотал” генерал все-таки в СВОИХ сапогах, а не в чьих-нибудь чужих…

А. Самарин:
В Джанкое генерал опомнился. Шлёт Врангелю поздравление с избранием его на столь высокий пост и даже приезжает командовать парадом войск по данному случаю. Врангель на всякий случай делает реверанс и …присваивает Слащёву звание генерал-лейтенанта со своей приговоркой для узкого круга: “Популярен, скотина, среди солдат!”

Замечания:
То же замечание – насчет “скотины”. Врангель, как и любой другой из русских генералов, мог выражаться, как считал нужным (а Слащов – еще и умел, весьма энергично), но не указать ли источник?

А. Самарин:
Врангель, насколько было в его силах, старается выглядеть демократично. Им много было сделано, чтобы последний русский клочок земли выглядел презентабельно, в лучшем европейском духе. Нигде в белом стане хоть какой-то демократией и не пахло, только в Крыму! Даже внешний европейский цивилизованный лоск генерала Юденича поблёк перед Врангелем. Но Слащёв открыто хохочет над усилиями Врангеля “демократизировать клочок российской земли в Крыму”.

Замечания:
Слащов требовал, чтобы Врангель “объявил себя диктатором”, но он же настаивал “дать крестьянам землю, а рабочим – хлеб за труд” (кажется, нечто довольно либеральное?). А по отношению к Врангелю – вынужден повториться еще раз – он соблюдал лояльность даже после своей вынужденной отставки (это по поводу “открыто хохочет”).

А. Самарин:
Терпение Врангеля кончается. Он потребовал собрать на Слащёва компромат. На стол Главнокомандующего ложится такая характеристика на “генерала-Яшу”: “Опасен, явно сумасшедший. Способен на всё: взорвать Крым, перейти на сторону Махно и даже большевиков…”.

Замечания:
Это документ? Или чей-нибудь домысел? И если документ – откуда он взят (и кто был тот юморист, который заподозрил Слащова в “способности” перейти на сторону Махно)? А если домысел – то не хватит ли с нас домыслов? Что же касается версии, будто Слащов стал на путь “сменовеховства” еще в Крыму, то выдвинувший ее М. Агурский (“Идеология национал-большевизма”) или запутался в ссылках, или сознательно их фальсифицировал: я специально проверял, на какой документ он ссылается, и имя Слащова, как оказалось, там даже не упомянуто.

А. Самарин:
После поражения в Крыму вместе с остатками белой армии генерал-лейтенант Яков Слащёв с верной ему женой двадцатилетней Ниной Нечволодовой оказывается на окраине Константинополя, в хибаре, сколоченной из досок, фанеры и жести. Генерал стал жить собственным трудом: выращивает овощи и торгует ими на рынках города. В редкие часы отдыха читает прессу. Его помнят. О нём пишут. Его проклинают и красные, и белые, сторонятся “союзники”. Верным ему остались лишь несколько офицеров.

Замечания:
А автор анонимной брошюры “Ответ генералу Слащову-Крымскому” почему-то, призывая Слащова примириться с Врангелем (в эмиграции произошел открытый конфликт), утверждает: “Кроме Врангеля и Слащова, Армия никого не знает!” Это ведь не очень похоже на проклятие?

А. Самарин:
А тут ещё его сторонники приносят генералу текст тайного соглашения Врангеля с Антантой.

Оказывается, тот столько пообещал Парижу и Лондону, что от “великой, неделимой России”, в случае победы белых, остались бы только рожки да ножки.

Замечания:
Этот документ стоило бы опубликовать целиком, а не прятаться за публицистические рожки да ножки. Только нет такого документа…

А. Самарин:
И, вот, Слашёв открыто высказывает своё мнение: “Красные – мои враги, но они сделали главное – моё дело: возродили великую Россию!” И тут же отрезал в своем духе: “…а как они её назвали – мне на это плевать!”.

Замечания:
Открыто высказанное мнение должно было быть где-нибудь зафиксировано, а этого не произошло. Напротив, даже резкая анти-врангелевская брошюра Слащова (“Требую суда общества и гласности”) написана с позиций Белых, по-прежнему непримиримых. Показательно, что и подлинные “сменовеховцы” Слащова своим не считали. А его стратегия в последний период Гражданской войны – взаимодействие с поляками, наступающими на “мать городов русских”, — отнюдь не похожа на примитивную и близорукую позицию, “навязанную” автором своему персонажу.

А. Самарин:
В ноябре 1921 года на итальянском пароходе “Жан” Слащёв, генерал-майор Мильковский, генерал-майор Секретов, бывший начальник дивизии генерал Гравицкий, полковники Гильбих, Мезерницкий, жена Слащёва Нина Нечволодова (уже с ребёнком), её двоюродный брат, князь Трубецкой прибывают в Севостополь.

Замечания:
Секретев (а не Секретов) и Гравицкий приехали в СССР значительно позже. Дочь у Слащова была от первого брака (распавшегося во время Гражданской войны), находилась она с матерью заграницей, кажется, во Франции, – впоследствии они жили именно там. А у Нины Слащовой (они обвенчались, так что следует называть ее именно так) детей не было по меньшей мере до 1922 года. Князь же Трубецкой здесь вообще ни при чем.

А. Самарин:
Слащёв увидел истерзанную Россию, развал которой положила ещё февральская революция. Не случайно ещё будучи в Крыму он усиленно перечитывал Библию, подаренную ему архиепископом Симферопольским и Карасубазарским. Рукой Слащева в Евангелии от Луки (гл.11, ст. 17–18) выделено: “Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, развалившийся сам в себе, падет…”. Увы, когда плохо читают Библию, история повторяется…

Замечания:
Это очень интересная информация, и хотелось бы увидеть ее аутентичный источник. Он существует?

А. Самарин:
Родина высоко оценила патриотический поступок генерала.

Замечания:
Родина генерала была порабощена страшным и кровавым врагом, борьбе с которым Слащов отдал столько сил. А Советская власть… – об этом ниже.

А. Самарин:
Она восприняла его не солдатом, а именно генералом. Чуть позже к группе Слащева присоединились бывшие белые генералы И. Клочков, Е. Зеленин, полковники Д. Житкевич, В. Оржаневский, Н. Климович, М. Лялин и др. Все они получили в РККА высокие командно-преподавательские должности, свободно выступали в дискуссиях по истории Гражданской войны. В общем, примирение красных с белыми, прекратившими сопротивление, в определенной степени, состоялось еще в 20-е годы.

Замечания:
“Примирение” заключалось в том, что преподавателя тактики Слащова систематически травили, “дергали” обещаниями строевой должности и в последний момент отказывали, следили за ним и досаждали даже в бытовых мелочах, естественно, держали под постоянным контролем. Из перечисленных (а кстати, какие именно “высокие должности” они занимали?) особенно интересна фамилия Клочкова, который исчезает почти сразу же после возвращения и о котором ходят упорные слухи, что сразу же он и был расстрелян. А 1920-ые годы заканчиваются новым витком репрессий, и “дело “Весна””, вскоре разыгравшееся, ударит не в последнюю очередь по “возвращенцам”.

А. Самарин:
В 1922 году Слащев своей рукой пишет обращение к офицерам и генералам бывшей белой гвардии, находившимся в эмиграции – последовать его примеру и вернуться из белой эмиграции на Родину. К исходу 1922 году в Россию вернулось 223 тысячи бывших эмигрантов. За границей в белой ставке в среде “непримиримых” генерала Слащева приговаривают заочно к смертной казни. Шаг, в общем-то, для белой стороны понятный.

Замечания:
Такого приговора не было. И, кстати, в рядовые (как утверждалось выше) Слащова никто не разжаловал: он был исключен из Армии (“перешел на беженское положение”) и опорочен по “суду чести для генералов” (состоявшемуся с явными нарушениями процедуры), но не разжалован.

А. Самарин:
11 января 1929 года бывший генерал, ставший красным командиром Яков Александрович Слащев был в упор застрелен троцкистом, уверявшим на суде, что он мстил за своего брата, повешенного генералом Слащевым. Доказать факт мести он не смог, но, тем не менее, вскоре был выпущен на свободу…

Замечания:
А почему троцкистом? А когда состоялся суд? А когда “был выпущен на свободу”? А “брат”-не брат, но человек с теми же отчеством и фамилией, что у “официального” убийцы Слащова, действительно был расстрелян в 1919 году в Николаеве по приговору, конфирмованному Слащовым. Очень интересно провозглашение недоказуемых утверждений и – как на заказ – оспаривание подтверждаемых…

А. Самарин:
Генерал-лейтенант Белой Гвардии, “красный профессор” РККА, блестящий тактик и стратег русской военной мысли Яков Слащев вошел в историю, как патриот России, сражавшийся за ее величие, единство и славу!

Замечания:
А вот это было бы правильно (к сожалению, “вошел” как “Слащов-Вешатель”…). Только — сражавшийся за ее величие, единство и славу против большевиков. Вечная ему память!